Straipsniai, blog'ai ir interviu

dangus giedras rašo:Robertas - L'uomo Vogue




Before he came on the scene, vampires were old, loners, tormented. They lived hidden away in spooky mansions, they enveloped themselves in dark, heavy cloaks and wandered alone, thirsting for blood, in the night hours. In daytime, they would sleep in the darkness of a massive coffin secreted in a shadowy vault or crypt to protect themselves from contact with lethal sunlight. With him, however, everything changed. Thanks to the legendary Edward Cullen, the character Robert Pattinson plays in the Twilight saga, the undead have entered a new era: that of the post-vampires. Young, good-looking, they go out in the day. “How many years have you been seventeen?” they ask each other, smiling, in an attempt to give a measure of their eternity. Because death is no longer inevitable in the Twilight world. In fact they are not dead and they never will die. They are not condemned to die.

Unlike the old vampires – the ones played by Bela Lugosi or Christopher Lee – post-vampires are not condemned to a life of eternal darkness in exchange for the “dark gift” of immortality. On the contrary, assisted by the fact that they live in a town in the state of Washington, where the sky is always grey and the sun rarely shines, they mix with other teenagers, they go to the same high school, they blend into the community. It became an instant cult: teenage communities across the world gather together on Facebook to exchange adoring messages about Robert Pattinson or his character, Edward Cullen, and they never tire of watching them again and again in hundreds of YouTube videos and trailers.

Go see: some videos have exceeded 18 million views. Robert Pattinson is the living icon of this social cult: the body/symbol which encapsulates a kind of long-awaited anthropological mutation that makes his Edward a sort of prophet or messiah. Almost a Moses of post-vampirism, behind whom advance swarms of neo-vampires created mainly by women novelists (not onlyTwilight 's Stephenie Meyer but also Anne Rice, Lisa Jane Smith, Charlaine Harris, and many others) and made into a media phenomenon through TV series like True Blood or The Vampire Diaries.

Tousled but monotonous, tormented though not excessively, unconventional yet reassuring, Pattinson’s vampire differs in several significant ways from the blood-suckers of the past, ones with pale/spectral skin and a very obvious hypertrophy of the canine teeth, who trod the streets of plague-stricken towns. They bit to extract the “juice of life”; he forgoes human victims and chooses to drink only animal blood just to be able to mix with humans. As if he were a philanthropist vampire with a penchant for good works.

It’s hard to say whether Robert Pattinson, born in 1986, is or is not like the character that made him an icon of the Web 2.0 generation. Like Edward, Rob or R-Patz (as his fans call him) comes across as cerebral, often ill at ease, and even more often open to impossible impulses and ambitions. For example, it seems he’s more interested in being recognized as a musician than as an actor. He wrote several songs for Twilight, he plays the piano and guitar, he was in a rock bank (Bad Girls) and he has never denied his ambition to become a music producer.

He’s very atypical as Hollywood products go. Unlike Kristen Stewart – Isabella “Bella” Swan in Twilight– who is the daughter of a Fox producer and a screenwriter, Pattinson was not brought up in the madhouse of Tinseltown studios. On the contrary, he’s from England, where he was born and raised in a middle-class, south-west London suburb. The son of an importer of vintage American cars, a rebellious schoolboy and a spare-time model, it appears it was some advice from his father that prompted him to try live theater. He happened on a version of Tess of the d’Urbervillesand developed a deep interest in acting.

Movies came later, in 2005, when director Mike Newell chose him for the part of Cedric Diggory in Harry Potter and the Goblet of Fire, the fourth film in the famous saga. The movie is a success and the boy with the glum look is noticed by many. Compliments abound, as does encouragement. And so Rob decides to make a real go of it. As if breaking a vicious circle, he leaves everything and flies to the U.S. where he scrapes a living for a while, as many have done. Then at the last moment when he’d almost given up hope, he seized the role of Edward in Twilight at the end of a casting process involving over 5000 hopefuls and that he himself had faced and passed under the antidepressant effect of a Xanax.

Twilight has enormous success, but he seems to spurn it. Indeed rumors often describe him as being irritated, suffocated by media pressure, stressed-out by the fans, unable to step out of his house without being mobbed, constantly photographed and Twittered. It’s the price to pay for being someone who, they say, earned £32m, thus becoming the richest British actor after Daniel Radcliffe, the boy who played Harry Potter. Some critics look down on such a rapid, overwhelming success. But, as we know, critics often habitually look down on things. Especially those – and there are many – who don’t like romantic, bloody sagas. Rob is far more cultivated than he may seem. He reads Martin Amis and Maupassant. He is a sophisticated movie buff, he has more than a superficial knowledge of French films, he mentions Jacques Audiard (Read My Lips, Rust and Bones) as one of the directors he’d like to work with, and says that the acting model he aspires to is Daniel Auteuilfor his performance in Alain Corneau’s Le deuxième souffle.

It’s no coincidence if David Cronenberg wanted him for his movie version of Don DeLillo’s masterpiece, Cosmopolis: the most extreme (and most cerebral) director on the scene today calls the emerging actor most idolized by teen girls and offers him a role that is at once completely different and very similar to Twilight: not a vampire, but a Wall Street wolf. A high finance guru. Young and ruthless. One who can cause misery to thousands of people with a single move. Closed away in his stretch limo, lounging on leather seats, his only worry is to get to his barber for a quick trim. He crosses Manhattan from East to West as the uprising of those made ever poorer by global capitalism rages on the streets of the Big Apple. He seems entirely indifferent to it all. Pattinson’s broker is, perhaps, the vampire that Edward could not be. He never steps out of his car, the crowd fills him with horror, he never mixes with other human beings. In Twilight he tamed the vampire myth and, in a way, made it fit in with a normal teenage mindset that needs to believe that every impossible love can hope for a happy ending, but he does exactly the opposite inCosmopolis, denying any hope of a happy conclusion.

Perhaps the real Volturi (the “baddie” vampires in Twilight) are the ones in Cosmopolis, where they drain the blood of helpless, resigned victims. Meanwhile, the last episode in the Twilight saga,Breaking Dawn, Part 2, is released worldwide: Bella becomes a vampire and she and Edward have a baby girl who is a hybrid, immortal like a vampire but destined to grow up as a human. But after such an “extreme”, courageous role as the one in Cosmopolis, Rob wants to shrug off any Edward Cullen-like typecasting. And so he’ll be T.E. Lawrence (better known as Lawrence of Arabia) in Werner Herzog’s movie Queen of the Desert, and he’ll dash around the Australian bush – in the wake of the legendary Mad Max of the ’80s – in the futuristic/existential western The Rover helmed by Animal Kingdom director David Michôd.

Roles that seem very different from Edward Cullen. That’s how they seem. In actual fact, the characters he chooses all have something in common: they’re hesitating between the necessity of crossing the threshold of their majority and their desire to stay young for ever.

Šaltinis

L Uomo Vogue Италия: Интервью Роберта Паттинсона

Прежде чем он предстал на экране, вампиры были старыми, одинокими, страдальческими. Они жили, прячась в мрачных особняках, облачали себя в темные, тяжелые плащи и бродили в одиночестве, жаждущие крови в ночные часы. А в дневное время они спали в темноте в массивных гробах в мрачных тайных погребах/подвалах или склепах, чтобы защитить себя от летального контакта с солнечным светом. С ним, однако, все изменилось. Благодаря легендарному Эдварду Каллену, персонажу Роберта Паттинсона, которого он сыграл в Сумеречной Саге, бессмертные вступили в новую эру: которая получила название «пост-вампиризм». Молодые и красивые они разгуливают средь бела дня. «И как давно тебе уже семнадцать?» спрашивают они друг друга, улыбаясь, при попытке измерить свою вечность. Смерть больше не является чем-то неизбежным в Сумеречном мире. Фактически они не умерли и никогда не умрут. Они не обречены на смерть.

В отличие от старых вампиров – которых играли Бела Лугоши и Кристофер Ли – пост-вампиры не обречены на жизнь в вечной тьме в обмен на «темный дар» бессмертия. Напротив им помогает тот факт, что они живут в городе, в штате Вашингтон, где небо всегда серое, а солнце светит редко, где они с легкостью смешиваются с толпой других подростков и ходят в ту же школу, они сливаются с обществом. Фильм незамедлительно стал культом: сообщества подростков по всему миру объединись на Фейсбуке, чтобы обмениваться милыми сообщениями о Роберте Паттинсоне и его персонаже, Эдварде Каллене, и они никогда не устанут смотреть на них снова и снова в сотнях видео на YouTube и трейлерах.

Посмотрим: некоторые видео превышают 18 миллионов просмотров. Роберт Паттинсон – живая икона этого социального культа: тело/символ, который воплощает своего рода долгожданную антропологическую мутацию, которая сделала его Эдварда своего рода пророком или мессией. Почти Моисеем пост-вампиризма, за спиной которого стоят нео-вампиры, созданные главным образом женщинами-романистами (не только Стефани Майер со своей Сумеречной Сагой, но также Энн Райс, Лиза Джейм Смит, Карлайн Харрис и многие другие), и все это вылилось в такой медиа-феномен, как сериалы «Настоящая кровь» и «Дневники вампира».

Взъерошенный, но монотонный/однообразный, страдальческий, но не чрезмерно, чуждый условностям, но все же убедительный, вампир Паттинсона отличается несколькими важными моментами от прошлых кровососов, от тех с бледной/призрачной кожей и очень очевидно выступающими клыками, которые ступали по улицам чумных городов. Они вкушали «сок жизни», в то время как он забыл о человеческих жертвах и избрал для себя пить только кровь животных, чтобы больше походить на человека. Как если бы он был вампиром-филантропом, со склонностью к добрым делам. Роберт Паттиснон

Трудно сказать похож ли Роберт Паттинсон, рожденный в 1986 году, или не похож на своего персонажа, который сделал его иконой поколения Web 2.0. Как и Эдвард, Роб или R-Patz (как его называют фанаты), интеллектуальный, часто смущается, и даже еще более открыт для невозможных импульсов и амбиций. Например, кажется, что он больше заинтересован в том, чтобы его узнавали, как музыканта, нежели как актера. Он написал несколько песен к фильму «Сумерки», он играет на пианино и гитаре, он даже состоял в рок-группе (Bad Girls) и он никогда не отрицает своих амбиций в том, чтобы стать музыкальным продюсером.

Он очень нетипичный Голливудский «продукт». В отличие от Кристен Стюарт – которая сыграла Изабеллу Свон в Сумеречной Саге – которая является дочерью продюсера Fox и сценаристки, Паттинсон не был воспитан в сумасшедших условиях Голливудских студий. Он из Англии, где родился и вырос в семье среднего класса, в юго-западном пригороде Лондона. Сын продавца винтажных американских машин, мятежный школьник, в свободное время подрабатывающий моделью, и кажется именно советы отца побудили его попробовать себя на сцене театра. И кажется, что именно пьеса Тэсс из рода д`Эрбервилей пробудила в нем интерес к актерству.
Роберт Паттиснон
Позже пришли фильмы, в 2005 году, когда режиссер Майк Ньюэлл выбрал его на роль Седрика Диггори в фильме «Гарри Поттер и кубок огня», четвертом фильме известной саги. Фильм был успешным и мальчика с мрачным взглядом приметили многие. Комплименты и поощрения сыпались в изобилии. И поэтому Роб решает окончательно посвятить себя этому. Как будто бы разрывая порочный круг, он бросает все и летит в США, где некоторое время едва наскребает на жизнь, как и многие. Затем в последний момент, когда он почти потерял всякую надежду, он получает роль Эдварда Каллена в Сумеречной Саге, на которую пробовались свыше 5000 на теряющих надежду претендентов, с чем он и сам сталкивался и через что прошел, используя эффект антидепрессантов Xanax.

Сумеречная Сага имела невероятный успех, но он, кажется, отверг его. В самом деле, по слухам его часто описывают, как раздражительного, уставшего от давления СМИ, находящего в состояние стресса из-за преследований фанатов, неспособного и шагу ступить из дома без того, чтобы его не преследовала толпа с фотоаппаратами и тех, кто все это выкладывает в Твиттер. Это цена, которую должен заплатить тот, кто, как они говорят, заработал 32 миллиона, таким образом, став самым богатым Британским актером после Дэниела Рэдклиффа, мальчика, который сыграл Гарри Поттера. Некоторые критики свысока смотрят на такой ошеломительный успех. Но, как мы знаем, критики часто смотрят свысока. Особенно те, - а таких много – которые не любят романтичные, кровавые саги. Роберт остается гораздо менее культивированной личностью, чем может казаться. Он читает Мартина Эмиса и Мопассана. Смотрит сложные любительские фильмы, обладает более, чем поверхностными знаниями французского кино, он упомянул Жака Одиара (Читай по губам, Ржавчина и кость), как одного из режиссеров с которым хотел бы поработать, и сказал, что моделью, к которой он стремится – это Даниэль Отой в фильме «Второе дыхание».
Роберт Паттиснон
И совсем не совпадение, что Дэвид кроненберг выбрал именно его на роль в своей экранизации романа Дона ДеЛилло «Космополис»: самый запредельный (и наиболее интеллектуальный) режиссер на сегодняшний день позвал актера, которого боготворят девочки-подростки и предложил ему роль, которая является довольно сложной и очень отличной от Сумеречной Саги: не вампира, а волка с Уолл Стрит. Финансового гуру. Молодого и безжалостного. Того, кто сможет причинить страдания тысячам людей всего одним ходом. Запертого в своем крутом лимузине, развалившегося на кожаных сиденьях, которого только и волнует, как бы побыстрей добраться до своего парикмахера и подстричься. Он пересекает Манхеттен с востока на запад, как будто поднимая восстание бедняков против глобального капитализма, который бушует на улицах Большого Яблока, делая их все беднее. Он кажется остается совершенно равнодушным ко всему этому. Кажется, что у Паттинсона-брокера нет ничего общего с тем вампиром Эдвардом. Он никогда не покидает своей машины, толпы народа внушают ему ужас и он ни за что не хочет смешаться с другими людьми. В Сумеречной Саге он приручил миф о вампирах и, таким образом, сделал так, что миф этот полностью вписался в нормальное мышление подростков, которым нужно верить в том, что каждая невозможная история любви предполагает счастливый конец, но он внушал совершенно обратное в фильме «Космополис», отрицая всякую надежду на счастливое заключение.

Возможно реальные Вольтури (плохие вампиры в Сумеречной Саге) как раз те, что в «Космополисе», где они высасывают кровь у беззащитных жертв. Между тем, последний эпизод Сумеречной Саги, фильм «Сумерки. Сага: Рассвет часть 2» вот-вот выйдет в мировой прокат: Белла стала вампиром и у них с Эдвардом растет дочь – гидрид бессмертного вампира, но которая растет, как обычный человек. Но после такой крайне мужественной роли, как в «Космополисе», Роберт захотел шагнуть еще дальше от Эдварда. Поэтому он сыграет Лоуренса Аравийского в фильме «Королева пустыни», Вернера Херцога, а также будет носиться по Австралийским пустошам в составе легендарной группы 80-х Mad Max – в футуристическом вестерне «Ровер», режиссера создателя фильма «По волчьим законам» Дэвида Мишо.

Vertimas - Irchik специально для twilight-saga.ru.

Šaltinis

dangus giedras rašo:Kristen interviu Backstage



Šaltinis

Kristen Stewart is not who you might think she is.

Since her career rocketed into the stratosphere with the first “Twilight” film in 2008, Stewart has frequently been portrayed in the media as serious or sullen, intensely private and uncomfortable with giving interviews. But spend a few minutes with the 22-year-old, and it becomes apparent that nothing could be further from the truth. Seated in the corner of a Beverly Hills hotel restaurant in a simple white T-shirt and a baseball cap just days before the release of the final “Twilight” installment, “Breaking Dawn: Part 2,” Stewart seems at complete ease. She is thoughtful and warm; despite having only met once in passing six weeks earlier, she instantly recognizes and greets her interviewer with a friendly hug. She’s got a sharp sense of humor. And, for the record, “I actually like giving interviews!” She elaborates, “Given that I can talk to a hundred or more people at a press junket, at some point there is going to be something brought up that makes me see things I never considered. It’s fascinating to talk to so many people about one of the most important things in your life.”

Stewart is also an actor, and a good one at that, a fact that seems to get lost in all the media attention devoted to her personal life. But before “Twilight,” her talent was obvious to the likes of David Fincher, who cast Stewart at age 10 to play Jodie Foster’s daughter in “Panic Room,” and Sean Penn, who handpicked her to appear in his 2007 film “Into the Wild.” There are also her acclaimed turns in the indies “Speak” and as a young woman with a neurological disorder in 2007’s “The Cake Eaters,” a performance so convincing people would always ask director Mary Stuart Masterson where she had found an actor with the actual disease. Next month will see Stewart in one of her most challenging roles to date, as 16-year-old free spirit Marylou in “On the Road,” director Walter Salles’ screen adaptation of the beloved Jack Kerouac novel.

Stewart actually met with Salles in 2007 after the director caught her performance as a melancholy teen in “Into the Wild,” but it took several years for the film to get made. It’s time that Stewart is grateful for. “The role was so beyond me at that point,” she says. “I loved the character, and I would have done craft services to be involved with that movie. But I drove away shaking because I was thinking, ‘Oh, my God, I think I’m going to get the job, and I don’t know if I can do it!’ ”

Playing someone as uninhibited as Marylou, who romances both her boyfriend, Dean (Garrett Hedlund), and the film’s protagonist, Sal Paradise (Sam Riley), required Stewart to be exposed, figuratively and literally. The nudity didn’t intimidate Stewart, who played a stripper in 2010’s “Welcome to the Rileys,” though she knew it was something the media would latch on to, anticipating headlines like “ ‘Twilight’ Good Girl Bares All!” says Stewart, “I know it’s an odd thing to say, but it didn’t worry me. I really do love taking walls down. I didn’t want to hide, especially as Marylou—she’s the last person who would hide.” As it turns out, it was a simple dance scene that frightened Stewart the most. “But whenever I had doubts, I was able to talk to Walter, and all my apprehensions went away,” she says. She starts to praise her director at length before stopping herself and saying, “What can I say—he’s fucking awesome.” Salles has nothing but kind words for Stewart in return. “Kristen is a seriously talented actress who’s going to surprise us many times in the future,” the director says in a phone call from Brazil. “She has the possibility to do pretty much whatever she wants, and she opts for roles that are very courageous choices—characters you might not expect her to play.”

While “On the Road” might seem like an attempt to break away from her “Twilight” image, that’s another misconception about Stewart; unlike many actors associated with a popular franchise, she’s not interested in putting Bella Swan behind her. “Other people try to distance me from her, but not me,” she says. “I’ve said it a hundred times before: I love Bella.” To that end, she admits to getting frustrated when people label the character as weak or passive; it does seem a faulty argument, considering how many times Bella takes action that endangers her life to fight for what she loves. “If Edward and Bella switched places, he would be viewed as someone to admire, someone who just lays everything on the line,” she says. “It takes such a strong person to completely subject yourself to something and give yourself over to something so wholly. It’s an equal relationship; they both give the same amount, so why is she condemned for it? I don’t get it.”

Aside from this year’s blockbuster “Snow White and the Huntsman,” Stewart has gravitated largely to independent fare between “Twilight” films, like playing Joan Jett in “The Runaways” or holding her own opposite Melissa Leo and James Gandolfini in “Rileys.” But “Twilight” has much more in common with those scrappy indies than people think; the first film was not a guaranteed hit when she signed on, just a modestly budgeted movie with unknown actors from an unproven studio. “It’s funny how people forget that,” Stewart says. “If I don’t look elated in a paparazzi photo, people say, ‘Well, you signed on to this!’ Well…not really, all right?” Stewart can pinpoint the moment she began to realize what the film would become. “It was at Comic-Con, when we were literally hit with the energy of 6,000 people like a brick wall in the face. That was the moment I went, ‘What the fuck is this going to be?’ ”

No one could have anticipated the phenomenon it would become, let alone Stewart, who tries to take the scrutiny and attention in stride. Which brings us to “Fifty Shades of Grey,” the erotic publishing phenomenon that began as “Twilight” fan fiction. Has Stewart read it? “Not really—I’ve skimmed parts of it,” she says. “When I read the first few pages describing her messy hair, I was like, ‘This is so strange.’ ” Stewart can’t resist an uninhibited laugh, adding, “But it’s just so raunchy! I mean, obviously, everyone knows that. But when I see people reading it on planes and stuff, I’m genuinely creeped out. Like, you’re basically just reading porn right now! Get that blanket off your lap!”

Šaltinis